Приключения Пышки на сайте знакомств - Страница 48

Впрочем, моя война с внешностью на протяжении жизни не была столь уж кровавой. Вспоминая детство и юность, я не помню, чтобы так уж сильно умирала от комплексов. У моей бабушки со стороны мамы было двое детей: моя мама и ее младший брат. Бабушка с дедушкой жили на Кубани и по происхождению были… условно украинцы. Условно, так как дедушка был наполовину немец, наполовину польский еврей, а у бабушки были высокие восточные скулы, видимо, без монголо-татар не обошлось. В целом, моя Кубанская родня была черноволосой, статной и красивой. С молодой бабушки Гоголь вполне мог писать героинь Диканьки. Моя мама и ее брат еще в конце 60-х уехали с Кубани в Мурманск на заработки, да так там и осели, обзавелись семьями и почти в одно время родили дочерей.

Моя двоюродная сестра Ирина, дочь маминого брата, родилась на пару месяцев раньше меня, так что мы были почти ровесницами. И вот, когда нам было года по два, гордые родители повезли нас на смотрины, к бабушке с дедушкой. Моя сестрица была худенькой черноволосой девочкой, с огромными темными глазами, загнутыми ресницами и смуглой кожей. Родственники сразу признали в ней «ридну кровь» и, пока они тискали и целовали очаровательную Ирочку, меня потеряли.

— Галя!! — спохватился народ. — А твоя-то где?

Побросав чемоданы, все ломанулись прочесывать двор в поисках второй внучки. Ни в доме, ни в огороде, ни в летней кухне меня не обнаружили. Но когда перепуганная толпа ворвалась в курятник, все застыли в изумлении.

Посреди большой грязной лужи, измазанная куриным пометом, сидела маленькая, толстая и совершенно белоголовая девочка и пыталась есть засохшую коровью лепешку.

— Ах, ты, батюшки!.. — Всплеснула руками бабушка. — Галю, ты уверена, что в роддоме не могли ошибиться?? Но это не наша кровь! Это же кацапня!!

Вот так я и вошла в семью своей украинской родни. Дед меня недолюбливал. Я была толстая, крупная, непоседливая и упрямая. Постоянно поколачивала кузину Ирку, которая просто бесила меня своей «правильностью». С ней у родителей была только одна проблема — она плохо ела. Я же, изолированная строгой мамой от обильного стола, ненавидела Ирку еще больше. Единственное, что примеряло меня с ней, это то, что она регулярно воровала для меня всякие вкусняшки со стола, которые я блаженно съедала в кустах. Вообще, надо отдать должное моей сестрице, она всегда меня очень любила и все мне прощала. Мы и по сей день в хороших отношениях. С детства я была таким шумным, шкодным и трудным ребенком, что родня отдыхала только тогда, когда привязывала меня веревками к забору. Я завывала, как Иерихонская труба, но зато они были уверены, что я хоть 20 минут ничего не натворю.

Дед ходил вокруг меня кругами, и причитал:

— Нет, это не наш ребенок! У моей маленькой худенькой дочери не мог родиться такой кукушонок!! И дальше обращался ко мне, выкатывая свои черные глаза и смотря на меня с негодованием.

— Скажи: «Кар! Кар-р!!» — Почему-то дедушка был уверен, что кукушата должны каркать.

С одной стороны, я с детства испытывала чувство вины перед родителями, что не оправдала их ожиданий и не родилась красавицей, тем более, что чувство это, сколько себя помню, внушала мне вся наша многочисленная родня. Обсуждение моей неудачной внешности было излюбленной темой в нашем доме. С другой стороны, я так рано привыкла к мысли, что некрасива, как человек, рожденный горбатым, привыкает с рождения ходить согнувшись. То есть я приняла это, как факт и больше не заморачивалась.

Вечерами за домашним вином взрослые обсуждали мою внешность.

— И кто же ее замуж возьмет с таким носом? Может, ей на нос прищепку повесить, и он расти не будет? Это же вылитая золовка Нюся! Она замуж выходила 150 киллограмов! А как из-за угла выходила, так сначала люди нос видели.

Короче, лет в 6 я уяснила, что красавицей мне не быть. Надо сказать, это открытие не потрясло меня до глубины души. Я в это время была предводителем банды юных хулиганов со всей улицы, и заботы у меня были поважнее. К тому же мой 5-летний друг так хотел на мне жениться, что обещал мне выгнать из дома свою бабушку, и привести меня. Я сидела у окна в ожидании сватов, и, видимо уже тогда поняла, что внешность-это еще не все.

Мы с сестрой надевали на голову колготки, длинные штанины которых изображали косы, а поверх надевали тюлевые накидки для подушек. Мне казалось, что в таком виде я чертовски хороша, и мой юный поклонник разделял мое мнение.

В школе я была маленькой и толстой. При моем росте 1,60 весила килограммов 70.Для родителей было проблемой номер один найти мне одежду по размеру в эпоху тотального дефицита. Плюс обувь 40-го размера. Они стеснялись меня, считая своей страшной неудачей. Но мне было глубоко начхать! Я была неформальным лидером в классе, у меня были самые лучшие и продвинутые подруги, я писала стихи, делала стенгазеты, и вниманием мальчиков обделена не была. Они тянулись ко мне, но побаивались. Характер у меня был жесткий, и словом я могла припечатать намертво. Но, насколько я помню, мальчики не воспринимали меня как «своего парня». Они всегда видели во мне сексуальный объект. Дергали за волосы, задирали юбку и в 7 классе показали первые порно открытки.

В школе я жила невероятно насыщенной и веселой жизнью. Большого интереса к противоположному полу я не испытывала, весь мой сексуальный опыт школьных лет заключался в страстных поцелуях с каким-то ПТУ-шником. Или с двумя…

В 18 лет я поступила в институт. К тому времени я обросла некоторыми комплексами относительно своей внешности, и противоположного пола сторонилась. Конечно, поклонники не ходили за мной табуном, но посягательства но мою девичью честь время от времени случались. Невинность я берегла долго, до 21. Ждала вечной и прекрасной любви. И любовь пришла. В виде студента мореходки из Нигерии. Не знаю, что уж меня так занесло, но тяга к людям «не похожим на всех» жила во мне всегда. Впрочем, любовь не длилась долго, но сексуальные аппетиты во мне проснулись. И понеслось: моряки, музыканты, художники, моряки, бизнесмены, культуристы, моряки….